Мелкие снежинки весело кружились в морозном воздухе. Они опускались на ее ресницы подобно искоркам, срывающимся с крыльев эльфов, и замирали там, не тая, — крошечные звездочки, едва мерцающие в ярком свете дня. Опускались на ее лицо и застывали, неправдоподобно хрупкие в своей неподвижности. Украшали темные распущенные волосы свадебным венцом, и казалось, что она лежит в пышном облаке, нежно обнимающим ее ледяным мехом. Снег все падал и падал, покрывая землю слой за слоем. Зима вступила в свои права...

Он молча смотрел на нее. Милая, любимая, прекрасная даже в смерти... Она была для него чем-то большим, чем просто объект обожания. Она была символом чего-то высшего, неземного, невинного... конечно, неудивительно, что она покинула жизнь так рано. Ей здесь было не место...

Ангел. Чистый ангел.

Он вздохнул и, наклонившись, легонько поцеловал ее холодный лоб. Сжал руку на прощание и отошел, пропуская к гробу других людей. Родственников, друзей, знакомых... Как много их сегодня собралось, чтобы проводить ее в последний путь...

Она умерла в первый день зимы. Вечером тридцатого ноября еще улыбалась и пела, лаская струны арфы, освещала собой обычный семейный ужин... Когда он собирался домой, нежно поцеловала его и спросила, сможет ли он завтра встретиться с ней после работы, и он ответил, что даже приедет пораньше... В тот день он хотел пригласить ее в лучший ресторан города и торжественно сделать ей предложение. Уже и кольцо купил, тонкое, изящное, — как раз на ее ручку, — и столик заказал, и роскошный букет... А утром ее убитые горем родители сообщили ему страшную новость. Не проснулась сегодня его любимая. Ее больше нет...

Он молча бросил горсть земли на черную поверхность и не проронил ни слова, когда то же самое делали другие. Что-то грустно говорили друзья, качая головой, женщины прижимали к глазам платочки и тихонько плакали, и среди этих звуков особенно выделялось громкое, надрывное рыдание двух ее троюродных сестер, что стояли, обнимая друг друга, как будто боясь упасть... А метрах в пятидесяти, прямо за стеной кладбища, зеленела разлапистая ель.

Случайно взглянув вниз, он обнаружил, что его руки побелели от холода, и тогда он бесшумно развернулся и незаметно ушел. Плач безутешных сестричек доносился все тише и тише, пока не смолк совсем.

Он поднял голову — перед ним расстилалось покрытое снегом поле. Так и хотелось лечь прямо здесь и уснуть под умиротворяющий шорох падающих снежинок... Увидеть ее в новом свете, в новой жизни, в сиянии снежного спокойствия... И она снова улыбнется, и снова будет танцевать под музыку дождя и играть на арфе придуманные ею самой грустные лирические мелодии, и ее глаза зажгутся изумрудным пламенем, а от дыхания поднимутся в воздух облачка пара... И белый саван превратится в пышное свадебное платье... И белые розы в ее окоченевших руках оживут и будут благоухать, словно летний сад... И она встанет и протянет к нему руки...

Он поднялся и отряхнул с себя снег. Нет, не вернуть ее... Не будет больше ни песен, ни танцев, ни изумрудных глаз. Не будет свадебного наряда и мягких волн ее темных волос. И цветов... И чудесной арфы... И дождя тоже больше не будет. Только снег...

Он шел по занесенной снегом тропинке в городском парке. Уже стемнело, но белый покров земли светился своим особым, мистическим светом. На небе сияли по-зимнему колючие звезды, и серебро на востоке показывало приближение луны. С отяжелевших ветвей срывались комья снега...

В лицо ему пахнул ледяной ветер, закружив снежинки в медленном танце. Он поднял воротник и вошел в свой подъезд. Там, за спиной, остался холодный ветер и снег, прячущий от чужих взглядов свежую могилу. Там осталось бескрайнее поле и уснувшие до весны деревья.

Несколько снежинок осели на его рукавах, и он сердито стряхнул их и оставил тихо таять на полу прихожей. Теперь ничего уже не имеет значения... Он сел за свой письменный стол и задумался, глядя на улицу.

Окна были покрыты замысловатым ледяным узором, похожим на великолепный букет, который он заказал на свадьбу, а принес на похороны, а за ними сплошной стеной шел снег. Зима смеялась над ним...

Ласточки вернулись из своего дальнего путешествия и принялись вить гнезда. Деревья зазеленели и выпустили навстречу весне трепетные цветы. Над пестрыми лугами понеслась ликующая песня жаворонка...

Он сидел перед окном, обхватив голову руками. Белым мелом на стекле был тщательно выведен узор, похожий на шикарный свадебный букет. А за окном замер зимний пейзаж, оживленный кистью великого мастера. За окном вечно шел снег...

Фото: cappan/123RF