Всю жизнь я боялся лишь одного, я боялся того, что в мою комнату залетит бабочка. Нет, не какая-то там особенная, а самая простая, невзрачная. Она летит ночью на свет, ищет своё счастье. И как же мне страшно смотреть, как она умирает, обжигаясь о лампочку люстры, или как кто-то из семьи, не думая ни о чём, убивает их и выкидывает трупы в окно. Мне всегда вспоминались убийцы, которые скидывают трупы в реку. Страшно. Мне казалось, я слышу, как их маленькие тела падают вниз и разбиваются. Страшно, больно, убийственно. Я думал, что мне сделать, чтобы они не летели в дом. Но что я мог сделать? Я им кричал, но они, видимо, не слышали. Они были ослеплены светом. Злой и подлой иллюзией, которая сжигает их до тла. Моя привычка поздно ложиться меня уничтожала, потому что в открытое окно всегда врывались эти маленькие феи и летели к светильнику. Одна за другой... Как мертвецы на смертную казнь. Жив, мёртв, жив, мёртв...

Фобия — иррациональный неконтролируемый страх или устойчивые проявления различных страхов. Фобиями называют также иррациональные отношения неприятия, неприязни и ненависти к чему-либо — страх как эмоция в этом случае присутствует в завуалированной форме.

Почему-то все заявили, что я боюсь бабочек. Наверное, из-за того, что, когда они залетали, я всегда прятался, кричал, я не хотел видеть их смерть. Я больше не мог. И каждая убитая бабочка пронзала моё сердце насквозь. Никто и никогда не задумывается о них. А они... Они ведь тоже живые. Я собирал их тела по квартире и складывал в коробочку, потом хоронил. И так под моим окном образовалось целое кладбище бабочек.

— Что вас пугает в бабочках?

— Их смерть...

— Что?

— Сколько бабочек за вечер залетает в квартиру? Десять, может, больше? Что бы вы чувствовали, если бы видели столько смертей каждый день?

Почему-то все заявили, что я боюсь бабочек. Наверное, из-за того, что, когда они залетали, я всегда прятался, кричал, я не хотел видеть их смерть.

— Ну, это совсем другой вопрос...

— Почему? Их тоже сотворил бог!

— Послушайте, это не так страшно, это всего лишь бабочки.

— А мне их жаль... Они хотят долететь до солнца к счастью. Они видят свет, летят к нему, но их ждёт только лживая горячая лампочка. И они сгорают, ослеплённые иллюзией, до тла. И их хрупкие тела падают на пол. И они больше никогда не увидят солнца... Хотя, как знать, куда после смерти попадают бабочки...

— Молодой человек, это правда не так страшно. Не это вас должно волновать.

— А если бы это были люди, вы бы так не думали. Хотя, люди тоже так же сгорают.

— От лампочки?

— Нет, от иллюзорного счастья. Они видят какой-то новый проблеск, думая, что вот оно! Они мчатся как ошалелые вслед за ним, не думая о том, что с ними будет, они не обращают внимания, даже когда становится ясно, что это вовсе не солнце... И они сгорают медленно, падая постепенно в объятия земли. А бабочки сгорают за один момент. Надеюсь, им не слишком больно.

— И что же вы предлагаете?

— А что я могу сделать? Я могу лишь хоронить их. Если кто-то ослеплён, то ему уже не докажешь абсолютно ничего. Просто нужно быть внимательным к жизни. Ведь ты можешь сгореть, даже не приблизившись к настоящему счастью.