Чёрно-белая ручная крыса Зюмбугрук проживал в доме номер сорок три. Он обожал сметану и свободу. Он часто сидел у окна, лакал из блюдца сметану и наблюдал за размеренно текущей жизнью во дворе. Зюмбугрук был опрятным зверем – размышляя о жизни, он часами чистил и выщипывал свой пушистый мех, поэтому белизна его меха была ослепительно белой, а чернота - бархатно чёрной. Зюмбугрук был счастливой крысой. Хозяйка называла его самым любимым существом на свете, холила, лелеяла, и позволяла гулять где угодно. Поэтому Зумбугрук считал себя свободной крысой. Как-то он прослышал, что живущие у мусорных ящиков коричневые собратья - разбойники, с которыми ему совсем не хотелось знаться, тоже зовут себя свободными крысами. Тогда он стал звать себя независимой крысой дома номер сорок три.

В тот солнечный майский день Зумбугрук вышел на балкон, катапультировал себя пружинистым хвостом по диагонали на балкон этажом ниже, и так стежками – прыжками до нижнего балкона, потом сбежал по вертикали вниз, держась острыми коготками за поры в кирпичной стене, и юркнул в кусты.

В тот день тихая гармония жизни двора была нарушена. Во дворе царила какофония и суета . Пышной свадьбе не хватило места в обширной трёхкомнатной квартире. Гости ели свадебный обед за столами, вынесенными под сень сиреневых кустов.
Гуляя по прямой, по вертикали и диагонали Зюмбугрук встретил хорошую знакомую – белую мышку по прозвищу Глюк, проживавшую в соседнем подъезде. Они разговорились и так увлёклись беседой, что не заметили, как зашли в свадебный торт, и когда спохватились, гости как раз доели горячее и повернулись в сторону торта. Зюмбугрук и Глюк замерли среди марципановых роз, в центре торта, удачно изобразив жениха и невесту. По счастливому совпадению грызуны весьма походили брачующуюся пару – белобрысую, лапоухую невесту и жениха, известного своей крысиной натурой. Торт новой русской невесте подарил её дедушка – старый мент, нежно ненавидевший писклявую ябеду-внучку.

Хозяйка называла его самым любимым существом на свете, холила, лелеяла, и позволяла гулять где угодно. Поэтому Зумбугрук считал себя свободной крысой.

Тем временем дедушка, о котором вдруг вспомнили, мирно спал, сидя на толчке в туалете с банкой пива в руке.
Раздался чей-то сдавленный смех и чьё-то злобное рычание.

- Как живые!
- Прямо как настоящие!
- Я тебе дам «настоящие»!

Кто-то ударил кого-то в глаз. Кто-то не остался в долгу.

Зазвенела разбитая посуда. Завизжали женщины. Всё пришло в движение.

Драка вспыхнула и быстро развернулась.

Зюмбугрук и Глюк, улучив момент, юркнули прочь, умыкнув с собой по марципановой розочке. Они бежали изо всех лап, балансируя, как цирковые акробаты, чтобы не уронить розочки. И вот, вернувшись домой, в свои, всегда открытые клетки, переведя дух, они долго любовались розочками.

Наконец, налюбовавшись, мышка Глюк съела свой трофей, потом, свернувшись клубочком, сладко заснула. А Зюмбугрук долго сидел на подоконнике, глядя на полную луну. Луна напоминала Зюмбугруку миндальное пирожное, лежащее на большой черной тарелке с блёсточками. И Зюмбугрук думал о том, что его марципановая розочка хорошо смотрелась бы в центре этого миндального пирожного.

Написано в соавторстве с сыном