— Чувствую, личная жизнь трещит по швам, а у меня уже сил ни на что не хватает, — голос у Ольги дрожал.
— Так в чем проблема, — Мила перестала грызть карандаш, отодвинула кроссворд и прижала трубку плотнее к уху, — поезжай с мужем куда-нибудь на выходные, оторвитесь там, а я с детьми посижу.
— Ты, правда, готова ради меня на подвиги? — засмеялась сестрица.
— Почему это ради тебя? Ради себя. И разве это подвиг?..

Мила обожала своих племяшек — к шести годам это были уже вполне сформировавшиеся любознательные личности, с которыми невозможно было заскучать. И хотя родились они в один день, кроме курносых веснушчатых носов больше ничем не походили друг на друга.

И хотя родились они в один день, кроме курносых веснушчатых носов больше ничем не походили друг на друга.

Маша была неторопливой и обстоятельной, любила размеренные беседы за столом, как в копилку складывая в памяти все взрослые премудрости, и иногда выдавала такие неожиданные советы, что у домочадцев начинался столбняк.

Димка был мелковат для своего возраста, зато энергия из него била как гейзер — вечно он что-то мастерил, развинчивал и подкручивал, а после того, как починил на кухне протекающий кран, стал в семье местным авторитетом. В четыре года он научился читать, с тех пор о его будущей профессии можно было не беспокоиться — в семье рос физик… или химик… или конструктор…

Между собой дети прекрасно ладили, и идея провести с ними пару дней на даче показалась Миле очень симпатичной. «Они будут своими делами заниматься, а я наконец-то закончу перевод», — решила она, разглядывая солнечный зайчик на подоконнике. Выходные обещали быть теплыми и солнечными.

— Ну, что вам приготовить на завтрак? — разрумянившаяся от свежего воздуха и выпитого кофе Мила весело поглядывала на малышей.
— Фондю! — тут же заверещали оба, разевая рты как птенцы, которым показали гусеницу.

Мила помрачнела: про фондю она только читала, как оно выглядит, не говоря уже о том, как готовится, она даже не подозревала. Надо же, какие гурманы!

— Фондю будете есть без меня. У меня от него изжога, — строго заявила она и приготовила горячие бутерброды.

Бутерброды исчезли даже быстрее, чем мороженое пломбир на рекламном ролике. Мила растерянно оглянулась на детей и начала нарезать новую порцию.

— А плохо вам не станет? — на всякий случай поинтересовалась она.
— Не станет, — пообещал Димка. — Карликовые мыши, например, могут съесть в три раза больше собственного веса, и ничего!
— Не может быть! — засомневалась Мила.
— Лучше не спорь с ним, — посоветовала Маша, — с ним даже папа не спорит, Димка у нас энциклопедист.

Мила засунула в коробку нос, в глазах у нее сразу зарябило от обилия деталей и незнакомых названий: элероны, интерцепторы, спойлеры…

Мила с уважением посмотрела на мелкого голенастого племянника — так вот они какие, энциклопедисты — потом на глазок определила его вес и сделала еще порцию бутербродов.

Закончив трапезу, малыш растерянно уставился на родственницу: «Нужна помощь взрослого».

— Да не вопрос, сейчас все сделаю, — пообещала та.

Придерживая живот, Димка сгонял в соседнюю комнату и притащил оттуда огромную коробку.

Мила засунула в коробку нос, в глазах у нее сразу зарябило от обилия деталей и незнакомых названий: элероны, интерцепторы, спойлеры…

— Макет самолета никак не получается, — пожаловался мальчик, — лонжероны на место не встают.
— Понятно, — махнула челкой Мила, — сейчас выпью чай и приступим.

Она присела у окна и заварила мятный чай. Это был ее любимый напиток — в трудные минуты он помогал успокоиться и сосредоточиться.

Надо бы ухитриться заглянуть в интернет и узнать, что такое спойлеры и лонжероны? Как там Ольга говорила, главное не уронить авторитет, показать, кто вожак стаи и все такое… чтобы дети не задавили интеллектом. Сейчас наставления сестры не казались такими уж смешными. Смакуя мятный вкус, Мила украдкой разглядывала племянников. «Прямо марсиане какие-то, я на их фоне просто ребенок!»

И тут ее посетила гениальная мысль.

— А чего это мы в такую погоду дома сидим? Ну-ка быстро всем на речку!

Они двигались к реке по петляющей тропинке хвойного леса. Димка бежал впереди, то и дело ныряя в кусты и появляясь обратно с пучком какой-нибудь травы. Эту траву он внимательно разглядывал и глубокомысленно изрекал себе под нос что-нибудь типа «Мускингуменсис». В такие моменты он походил на профессора Дамблдора, которому остригли бороду. Машка тотчас закатывала глаза и демонстративно шагала дальше, Мила же цепенела от мистического ужаса и собственной несостоятельности. Да что ж это такое-то?

Успокоилась она только после долгого заплыва. Расстелила одеяло и, распластавшись на нем, погрузилась в созерцание. По небу плыли похожие на мыльную пену облака, иногда эта пена уплотнялась, образуя причудливые картины, сквозь которые просвечивало солнце.

Они двигались к реке по петляющей тропинке хвойного леса. Димка бежал впереди, то и дело ныряя в кусты и появляясь обратно с пучком какой-нибудь травы.

Бунин когда-то писал, что если бы мог каждый день смотреть на облака, то уже был бы счастлив. И Мила была абсолютно счастлива в этот солнечный день, вдыхая подмосковные ароматы и пропитываясь природным спокойствием.

В конце концов, глаза у нее закрылись. А когда она их открыла, то первое, что увидела, было ярко морковное лицо Димки, на котором как всполохи над костром алели веснушки.

— Мама дорогая! — испугалась Мила. — Вы же сгорели. Быстро собираемся домой!

Возвращались племянники еле шевеля конечностями.

— Что же вы меня не предупредили, что так быстро загораете, — нервничала Мила.
— А мы и сами не знали, мама обычно зонтик от солнца брала, — хлопнув белесыми ресницами, пояснила Машка.
— А почему мы зонтик не взяли??
— Так мамы же нет, — пожала плечами девочка.

«Логично», — подумала Мила, ругая себя за несообразительность.

Дома она быстро намазала Машку сметаной и принялась за брата. Под пальцами неожиданно почувствовался какой-то прыщик, Мила развернула малыша спиной к себе и завизжала. Димка на всякий случай тоже взвизгнул. Под лопаткой у него торчал клещ — толстый, круглый, напившийся крови.

Спокойствие сохраняла только Маша: она с интересом изучала насекомое и даже потрогала его указательным пальцем.

— Надо Димку вином напоить, — неожиданно предложила она.
— Зачем? — удивилась Мила.
— Когда к соседской собаке присосались клещи, ее напоили красным вином, и они отсосались, — объяснила девочка.

Мила с сомнением посмотрела на шестилетнего Димку и покачала головой.

— Не будем мы его ничем поить! Сейчас глотну чая и вытащу из него эту гадость.

Она прихлебывала мятный чай и пыталась успокоить расходившиеся нервы. Интересно, как Ольга со всем этим справляется? А остальные? А многодетные матери?..

Она прихлебывала мятный чай и пыталась успокоить расходившиеся нервы. Интересно, как Ольга со всем этим справляется?

Операция по изъятию насекомого прошла успешно. Сначала Мила намочила ватку подсолнечным маслом и плотно прижала ее к месту укуса. В интернете писали, что в таких условиях без доступа кислорода клещ вылезет сам. Этот не вылез. Пришлось воспользоваться пинцетом и вывинтить его как пробку из бутылки.

Обработав ранку, Мила засунула клеща в банку — вдруг Ольга захочет отвезти его в лабораторию — и рухнула в кресло. Насекомых она боялась даже больше чем змей или самых страшных хищников.

Малышня же, притащив микроскоп и не обращая никакого внимания на бурные протесты родственницы, поместила клеща на стеклышко с раствором и стала его по очереди изучать. Пришлось смириться.

Остаток дня Мила провела на кухне — кашеваря и убираясь. Вечером, когда все съедобное было съедено, а все, что следовало помыть, помыто, она включила детям «Спокойной ночи, малыши» и прислушалась к своим ощущениям. Мятный чай плескался уже где-то на уровне гланд, голова была тяжелой, ноги подкашивались.

«Отдохну минут десять, потом уложу малышей спать и займусь, наконец, своим переводом», — дала она себе установку, пристраиваясь на удобном диванчике и чувствуя, как по телу разливается блаженная истома.

— Пойдем спать, — предложил Димка, когда закончились и «Спокойной ночи», и новости, и фильм про вампиров.
— Пошли, — согласилась Маша, накрыла Милу теплым пледом и, чмокнув ее в макушку, закрыла дверь.

На дворе дышала прохладой чудная июльская ночь...