Ночью Коту снился сон. Он бежал по траве. Просто бежал вперед. И травинки приятно щекотали ему живот. Он ловил мордой ветер. И это было счастье.

***

— Малыш! Просыпайся!

Кот приоткрыл один глаз и лениво перевернулся на другой бок. Вставать не хотелось. Впереди его ждал еще один день. Такой же серый и безвкусный, как предыдущий.

— Детка! Где ты?

Кот зевнул, потянулся и спрыгнул с дивана. Лапы просто чесались от желания подрать когти. Но диван трогать нельзя. Диван — это святое. Таковы правила.

Кот зевнул, потянулся и спрыгнул с дивана. Лапы просто чесались от желания подрать когти. Но диван трогать нельзя. Диван — это святое.

— Феликс!

Кот неохотно поплелся на зов.
Хозяйка сидела за столом и пила кофе.
Кот сел рядом и поднял вверх, на нее, свои идеально круглые, словно пуговки, желтые глаза.

Хозяйка умиленно запричитала:
— Ах, ты мой сладенький! Проголодался? Сейчас мы тебя покормим…

Она открыла холодильник. Оттуда пахнуло сырым мясом, молоком и чем-то еще, чего Кот никогда не пробовал, но что, как ему подсказывало внутреннее чувство, должно быть очень и очень вкусным.

— А что у нас на завтрак? А на завтрак у нас сегодня морепродукты…

Хозяйка развернула золотистую коробочку и выложила на чашку нечто слизистое.
Кот обнюхал тарелку, подцепил лапой креветку, завершавшую гастрономическую композицию, нехотя пожевал и тут же выплюнул.
Не то, совсем не то. Ничего общего с настоящей едой.

Разочарованный, Кот отошел от тарелки и запрыгнул на подоконник.

За окном кипела жизнь. Луч солнца, разбившись о лобовое стекло стоявшей возле подъезда машины, разбежался солнечными зайчиками по асфальту. На газоне ветер играл с травой. На лавочке, подставив худые бока солнцу и ветру, вытянулась серая дворовая Кошка.

Хозяйка тем временем жаловалась телефонной трубке:
— Мне кажется, Феликс заболел! С ним что-то не так! Он ничего не ест. Что? Кастрировать надо было? Ты с ума сошла! Я же за него просто бешеные деньги отдала! Должен же он их оправдать! Я уже договорилась — на следующей неделе будем вязать его с чемпионкой…
Телефонная трубка что-то сочувственно бубнила в ответ.

Кот спрыгнул с подоконника, подошел к входной двери, поскреб ее лапой и просительно мяфкнул.

— Феликс! Милый! Куда ты собрался? — встревоженная Хозяйка, бросив трубку, прибежала к двери и подхватила Кота на руки.

— Ты никуда не пойдешь! Даже не думай! Еще подцепишь какую-нибудь заразу! Нет-нет-нет, Феликс, мамочка тебя никуда не пустит!

От резкого запаха ее духов Кота передернуло. Он попытался вырваться, но Хозяйка только сильнее прижала его к себе:
— Ты никуда не пойдешь! Даже не думай! Еще подцепишь какую-нибудь заразу! Нет-нет-нет, Феликс, мамочка тебя никуда не пустит!

Феликс! Как же он ненавидел это имя! Он был Кот, — не Феликс, не малыш, не детка — просто Кот! А его настоящая мама была с четырьмя лапами, усами и хвостом.

Но вся его котовья жизнь зависела от Хозяйки — прямостоячего двуногого существа, с которым он, Кот, не имел ничего общего. И чтобы выжить, нужно было притворяться и играть по ее правилам: откликаться на дурацкое имя, есть с дурацкой тарелки дурацкую безвкусную еду, драть когти о дурацкую когтеточку — вот только разве это жизнь?
А если взять и нарушить эти правила?

Кот изловчился и цапнул зубами руку Хозяйки. Та вскрикнула от боли и разжала свои объятия.

Кот шлепнулся на пол, бросился со всех ног к дивану и вонзил свои когти в его кожаную обшивку. Кожа жалобно застонала и разошлась, выпустив наружу диванное поролоновое нутро.

Хозяйка взвизгнула:
— Мой итальянский диван! Сволочь! Как ты посмел, тварь неблагодарная!

В унисон с Хозяйкой во дворе заголосила автосигнализация.
Забыв про диван, Хозяйка бросилась на балкон:
— Убирайся с моей машины, паразитка! Убирайся! Кому говорю!

Улучив момент, Кот выскользнул вслед за Хозяйкой на балкон и притаился там за старой коробкой. В щель он разглядел, как на капоте хозяйкиной машины, не обращая внимания на шум, вылизывала себя серая дворовая Кошка.

Дождавшись, когда Хозяйка уйдет в дом, Кот вылез из своего укрытия.
Он в последний раз посмотрел на балконную дверь — дверь своей комфортабельной тюрьмы, и решительно запрыгнул на парапет. Зажмурив глаза, он, что было сил, оттолкнулся задними лапами и полетел вниз…

***

Он в последний раз посмотрел на балконную дверь — дверь своей комфортабельной тюрьмы, и решительно запрыгнул на парапет.

Бабочка села на цветок и сложила крылья.
Кот затаился в траве. Осторожно подкрался поближе. Бабочка, почуяв неладное, вспорхнула, но было поздно. Кот подпрыгнул и схватил ее зубами.
На вкус бабочка оказалась кислой. И даже чуть горькой.
Но это был настоящий вкус. Вкус жизни.

Сзади неслышно подошла серая дворовая Кошка:
— Привет. Я Кошка, — она шоркнулась своей щекой о щеку Кота.
— Я знаю. Я Кот, — он прижался к ней и обвил своим хвостом.
— Я знаю. Бежим?

И они побежали по траве. Просто побежали вперед. И травинки приятно щекотали им животы. Они ловили мордами ветер. И это было счастье…