Машенька стояла у окна больничной палаты и смотрела на небо. Оно казалось ей таким загадочно красивым, таинственным, а порой даже страшным. Иногда облака напоминали ей героев из любимых сказок и она по-детски улыбалась, и ей становилось хорошо, а главное — проходила головная боль. Боль, с которой было невозможно справиться самой, боль, которая сопровождалась еще и сильным ознобом. Машенька помнила все, что с ней происходило, но ничего не понимала.

В палате Машенька была одна. Одной ей тоже было хорошо, и никаких головных болей только она и ее мысли. Она старалась думать о чем-то веселом, радостным о празднике 8 марта, но в основном думала о маме. Маму Машенька очень любила, и при ее воспоминании в ее маленьком сердечке трепетало чувство успокоения. Но вот мама тоже не верила о том, что рассказывала Маша. Почему? Машенька пыталась объяснить маме, что при разговоре со своей одноклассницей, которая все время пыталась сказать Маше какие-то гадости или просто повышала голос, ей становилось нехорошо, начинала кружиться голова и появлялась головная боль. Мама смотрела с любовью и говорила:

— Машенька, ты придумала, головная боль совсем не от того, что тебе говорят гадости, просто надо к врачу. Врач найдет причину.

Маша соглашалась с мамой. Но когда все это началось? Машенька пытала вспомнить... и она вспомнила. Да.Это был день ее рождения. Ей исполнилось двенадцать лет. Было много знакомых маминых, папиных и ее одноклассников. Все было хорошо и весело. К Машеньке подошла мамина подруга Ирина Павловна, взяла ее за руку и, смеясь, протянула ей подарок. Маленькая коробочка была яркой и очень красивой. Машенька взяла подарок в свои руки, как вдруг закружилась голова, как будто ее сильно подняли куда-то вверх и еще сильнее опустили вниз. В последний момент у Машеньки мелькнула какая-то непрошеная мысль: «Чтоб у тебя было всю жизнь так», и потеряла сознание.

Потом... потом бесконечные больницы, врачи, диагнозы, таблетки. От таблеток не становилось легче, только хотелось спать. Машенька любила спать, тогда тоже не было головных болей, и мир казался таким спокойным. Но утром приходила медсестра, она приносила Маше таблетки. Она улыбалась, была приветлива, но Маше все время казалось, что она ее просто жалеет, смотрит с опасением и мало говорит.

Непрошеные мысли опять преследовали Машеньку, она уже привыкла различать свои мысли, они были детскими, а вот другие мысли она не понимала, откуда они берутся и почему сразу начинаются головные боли. Почему? Ответа Машенька не знала. Вчера ее врач Наталья Александровна сказала, что ее переведут в другое отделение и ее лечить будет другой врач.

Машенька таяла на глазах. Ее бледное личико напоминало кукольное, а светлые кучеряшки придавали ее лицу что-то ангельское.

А ночью Машеньке приснилась такая же, как она, девочка, очень светлая вся, и тихо сказала:

— Пойдем со мной, Машенька, там все такие, как ты, а главное — там нет головных болей. Здесь ты чужая. Здесь тебя не поймут.

И Машенька согласилась. Последняя ее мысль промелькнула и погасла: «А я и не думала, что умею летать».

Наутро в палату вошли врачи, чтобы перевезти Машеньку в другое отделение, и замерли на месте.

Машенька лежала на кровати с детской улыбкой на губах и широко открытыми, неподвижными глазами смотрела на небо.