Петр Семенович гулял по парку аттракционов со своей новой секретаршей Анечкой. Она ела розовую сахарную вату, Петр Семенович нес выигранного в тире плюшевого мишку, и со стороны они казались идеальной картинкой. Вернее, Анечка была идеальной — пухлые розовые губки, золотые кудри и бесконечные ноги.

— Ой, поглядите, Петр Семенович, новый аттракцион! — воскликнула девушка.
— Анечка, когда мы одни, можешь обращаться ко мне на «ты», — ласково поправил ее мужчина.
— Хорошо, — она запнулась и добавила: — Петя. Давай, попробуй, будет весело!

Петр Семенович растаял от интимного обращения и полез в розовую кабину, украшенную цветочками и сердечками. Анечка улыбнулась ему, прижимая мишку к груди, осенний ветер задрал ее и без того короткую юбку, и Петр Семенович заметил, что девушка в чулках. Это окончательно выбило его из реальности, он бросил жетон в щель, и на экране появилась надпись: «Почувствуй себя женщиной!»

— Чегооо? — протянул Петр Семенович, но ремешки у же обвили его объемистый живот, кабина наполнилась клубами сиреневого тумана. Голова закружилась, и мужчина откинулся на спинку кресла.

На него хлынули ощущения: вкус горького шоколада во рту, капли дождя на лице, в животе приятно щекотало, теплый ветер ерошил волосы. Захотелось плакать и смеяться одновременно, и Петр Семенович растопырил пальцы на ногах, чувствуя поднимающуюся волну наслаждения, когда вдруг что-то щелкнуло, загудело, кабина закачалась, мигая лампочками, и остановилась.

На него хлынули ощущения: вкус горького шоколада во рту, капли дождя на лице, в животе приятно щекотало, теплый ветер ерошил волосы.

К аттракциону подбежал работник парка, помог открыть заклинившую дверь.

— Ты в порядке? — спросила Аня.

Петр Семенович вытер лицо, с удивлением обнаружив на нем слезы, глубоко вдохнул, пытаясь унять сердце, колотившееся будто в припадке.

— Да, все хорошо, — ответил мужчина.

Он заметил вывеску бара и предложил Ане зайти, чтобы присесть и успокоиться. Аня заказала коктейль, он — зеленый чай. Она посасывала напиток через соломинку, а Петр Семенович с раздражением заметил, что Анечка бросает многозначительные взгляды на бармена, когда думает, что ее спутник не видит.

— Скажи, что между нами происходит? — выпалил Петр Семенович.
— А?

На соломинке, выпавшей из Аниного ротика, остался след помады.

— Что ты чувствуешь ко мне? Кто я для тебя?
— Петр Семенович… Петя… Что это с тобой? Мы прекрасно проводим время, ты мой начальник…
— И это все? Я твой босс? Туго набитый кошелек, возможность устроиться потеплее, — Петр Семенович скомкал салфетку и с ужасом почувствовал, как дрожат его губы. — Ты не видишь во мне человека! Тебе плевать на мои чувства! Заигрываешь с каким-то молодчиком, стоит лишь мне отвернуться!

Он швырнул салфетку и выскочил из-за стола. Выбежав из бара, он запрокинул голову к небу.

— Это что сейчас было? — спросил Петр Семенович набежавшие тучи. Он поднял воротник пальто и вспомнил, что не заплатил по счету. Ничего, сама заплатит, зарплата позволяет. Он взял такси, нырнул на заднее сиденье. Водитель — толстый потрепанный мужик — крутанул радио, и из магнитолы полилась печальная мелодия. Таксист потянулся переключить.
— Оставьте, пожалуйста, — попросил Петр Семенович. Его обуяла хандра. Он и не ждал, что Аня испытывает к нему сильные чувства, но хотелось верить, что он ей нравится… Петр Семенович уткнулся носом в воротник, губы сами подпевали песне: — But I’m a supergirl. And supergirls don’t cry…

— Петр Семенович, здравствуйте! — официально поприветствовала его девушка, но ее улыбка говорила о большем.

Он поймал недоуменный взгляд таксиста в зеркале заднего вида и умолк.

Дома он увидел записку от жены, по старинке оставляющей бумажные послания у зеркала в прихожей. «Поехала к Оле, переночую у нее. Картошка в духовке. Не забудь выпить таблетку. Целую. Маша»

Мужчина прошел на кухню, открыл духовку. От аромата румяной картошечки с кусочками курицы рот наполнился слюной. На столе уже были разложены столовые приборы, на салфетке лежала таблетка от давления. Петр Семенович сел на табуретку, вынул из кармана мобильный телефон.

«Спасибо, любимая», — написал он и только взялся за вилку, как телефон зазвонил.

— Петя, ты пьяный? — спросила жена суровым голосом. — Тебе же нельзя! Давление!
— Маша, трезвый я, чего ты?
— А что за эсэмэска?
— Поблагодарил тебя за вкусный ужин и заботу, что такого? Как там Оля? Как внуки?

Он поговорил с женой, а когда положил телефон, обнаружил, что ужин уже остыл.

На следующий день Аня поджидала его у дверей в холле.

— Петр Семенович, здравствуйте! — официально поприветствовала его девушка, но ее улыбка говорила о большем.
— Доброе утро, а почему вы здесь, а не на рабочем месте?
— Хотелось подняться с вами вместе, — прошептала Аня, придвинувшись ближе. Голова мужчины закружилась то ли от аромата ее духов, то ли от воспоминаний о прошлой их поездке в лифте.

К ним подошел еще один сотрудник, коротко кивнул, став рядом. Петр Семенович заметил, что на коллеге такое же пальто, как и у него. Окинув взглядом свое отражение в зеркальной стене лифта, мужчина окончательно расстроился. Если на коллеге пальто смотрелось строго, как военный мундир, то на нем рыхло оттопыривалось, словно халат уборщицы. С каждым этажом настроение Петра Семеновича ухудшалось, и из лифта он вышел, расстегивая на ходу пуговицы. Надо срочно пройтись по магазинам. Ему совершенно нечего носить!

— Сделайте мне чай, пожалуйста, — попросил он Аню, направляясь в кабинет.
— А может, кофе, покрепче и погорячее? — она хитро улыбнулась.
— Мне нельзя. Давление, — отрезал мужчина. Он обернулся, убедился, что никого нет рядом, и добавил: — И давайте не будем смешивать работу и личную жизнь. Принесите заодно вчерашний отчет.

— Петя! Да что случилось? — девушка чуть не плакала. — Тебя будто подменили! Это все после того аттракциона! — вдруг поняла она.

Аня весь день из кожи вон лезла, чтобы привлечь его внимание. Она роняла документы и нагибалась за ними как можно ниже, заглядывала в кабинет по поводу и без, а когда она якобы случайно пролила чай на брюки Петра Семеновича и бросилась их вытирать, мужчина не вытерпел:

— Так! Прекратите сейчас же!
— Что именно? — спросила Аня, глядя на него снизу вверх.
— Всё! Все эти ужимки и наклоны с демонстрацией трусов! Впредь потрудитесь носить на работу юбку до колен. И застегивайте пуговки на блузке! Здесь вам не публичный дом. Сюда люди работать приходят!
— Петя! Да что случилось? — девушка чуть не плакала. — Тебя будто подменили! Это все после того аттракциона! — вдруг поняла она.
— Не Петя, а Петр Семенович! Не мелите ерунды, Аня, или можете начинать искать себе другую работу.

Секретарша выпорхнула, хлопнув дверью, а Петр Семенович задумался. Он и сам понял, что с ним творится что-то неладное. Он залез в интернет и быстро нашел интересующую его информацию — аттракцион «Будь мужиком!» открылся еще в прошлом году в соседнем парке. Сейчас уже поздно, а вот завтра надо будет туда наведаться, привести в порядок настройки. Петр Семенович хмыкнул, закрыл ноутбук и вышел из кабинета.

Анечка отвернула зареванное личико, и мужчина смягчился. Он подал ей платок, по-отечески похлопал по плечу.

— Будет вам, Аня. Вы молодая девушка, красивая, умная, зачем вам старый толстяк вроде меня?
— А вы меня не уволите? — она подняла заплаканные глаза, и Петр Семенович почувствовал, как его скрутило от стыда в узел.
— Конечно, нет. Работайте, выполняйте свои обязанности, большего я от вас не требую. До завтра!

Вернувшись домой, мужчина почувствовал теплую волну ванильного аромата.

— Петя! Ты сегодня рано! — жена выглянула из кухни. — А я пирог решила испечь. Сегодня наша годовщина, помнишь?

— Петя! Ты сегодня рано! — жена выглянула из кухни. — А я пирог решила испечь. Сегодня наша годовщина, помнишь?

Петр Семенович осел на обувной ящик в прихожей.

— Я забыл, Маша!
— Что такое? — женщина выбежала из кухни, обеспокоенно заглянула в глаза. — Забыл и ладно, у тебя забот полон рот, то совещания, то планерки, то командировки…

Петр Семенович порывисто обнял жену, уткнулся головой ей в живот. Она гладила его по седым волосам, незаметно пощупала лоб.

— Давай валерьяночки, а? — предложила Маша. — А лучше — коньячку тяпнем по рюмашке. Довели на работе. Вот сколько уже твержу — давай в отпуск махнем, сто лет уже не были на море.
— А давай! — воскликнул Петр Семенович. — И коньячку, и море! — он вытер глаза, похлопал себя по щекам. — Завтра же передам все дела Сергею — и в отпуск!
— Правда? — Маша засияла. — Ты серьезно?

Она помогла ему снять пальто, провела на кухню. Усадив мужа на стул, она хлопотала вокруг, расставляя тарелки, пододвинула рюмку с янтарной жидкостью, подняла свою.

— Ну, за нас?
— За нас, Машенька. За тебя!

Опрокинув рюмку, Петр Семенович почувствовал обжигающее тепло в груди.

— Дочки звонили, поздравляли, — говорила Маша, вынимая пирог из духовки. — Оле премию дали, обещают повышение. Ленка вся загадочная, не иначе к свадьбе у них там дело с Лешей идет.

Они проболтали до полуночи. Петр Семенович достал с антресолей фотоальбом со свадебными фотографиями, потом со снимками детей. Они вспоминали былое, то заходясь в смехе, то умолкая, деля тишину пополам… Когда Петр Семенович выключил свет и лег в постель, то вдруг услышал, что жена плачет.

— Маша, ты чего? — встревожился он и осторожно обнял женщину.
— Да просто ты всегда занят, как дела — нормально, а сегодня вдруг такой, как будто открылся, а мне ведь это так важно — знать, что и я для тебя что-то значу, — всхлипывала Маша.
— Маленькая моя, ну ты что, — он гладил ее по спине, слова сами вылетали изо рта, и Петр Семенович запоздало понимал, что все сказанное им — правда. — Ты для меня все. Я ж тебя так люблю. И за то, что ты такая красавица, умница, и за детей, и просто так. Ты ж родная душа моя, Машка, я раньше не понимал, а сейчас вижу, как же мне повезло с тобой.

Женщина повернулась к мужу, уткнулась носом ему в грудь. И они так и уснули, обнявшись.

Утром Петр Семенович прошел мимо рекламы аттракциона «Будь мужиком!», лишь на мгновение замедлив шаг. У него было слишком много дел — договориться насчет отпуска, заказать тур. Он поправил новый шарфик, подчеркивающий голубизну глаз, поймал на лету кленовый листок. Впереди замаячила спина коллеги в таком же пальто, что и у Петра Семеновича. Мужчина помрачнел, а потом кивнул сам себе — надо узнать, где сейчас распродажи, и совместить отпуск с шопингом, Маша одобрит. Он состроил козу пухлому малышу в коляске и пошел дальше, перепрыгивая лужи.